Рисковик о борьбе с гендерным насилием
Ряд трагических событий, обнажающих беззащитность женщин перед лицом мужской агрессии, всколыхнул Казахстанское интернет-сообщество в очередной раз. На этот раз волну возмущения инициировало невообразимая для интеллигентного общества трагедия. Однако мы должны понимать, что данное событие является индикатором гораздо более глубоких проблем: сознания граждан, системы правосудия и уголовно-исполнительной системы. Это был уже крик больной системы, гиперболический пример для наглядности, словно говоря, что «осталось только, чтобы министр убил свою жену» для освещения этой проблемы. Ведь сколько ситуаций и происшествий остается без огласки в местах, где у людей нет голоса, в селах, где нет интернета, и в семьях, где нет выбора.
Сейчас, информационное поле генерирует две повестки – справедливое правосудие над случившимися событиями и вопрос о систематических изменениях по созданию превентивных мер для снижения риска гендерного насилия. Иначе говоря, мы должны работать над тем, чтобы не допустить насилие, а если допустили, то корректно и жестко отработать последствия.
Я, как прожженный рисковик (специалист по управлению рисками в финансовых институтах), хочу систематизировать этот вопрос и провести параллели между теорией управления рисками и проблемой борьбы с гендерным насилием и беззаконием в целом.
Система управления рисками фокусируется преимущественно на превентивных мерах, направленных на предотвращение рисков, а не на реализации плана по исправлению последствий. Ведь пост-ситуационное решение часто требует значительных ресурсов, и иногда последствия уже не возможно исправить.
Управление риском проходит в 4 этапа – идентификация риска, оценка риска, управление (снижение) риском и мониторинг/контроль риска.
Пропустим этап идентификации, так как наличие риска гендерного насилия в нашей в стране очевидно.
Оценка риска – для того, чтобы кто-то начал работать над вопросом, этот вопрос должен быть важен, либо последствия вопроса должны быть сокрушительными для него. Поэтому в любой корпорации производится оценка риска, с вопросом «а как последствия реализации рисков влияют на меня?». По итогу оценки, если риск не сильно влияет на корпорацию, то его просто игнорируют. И здесь возникает первая ошибка. В нашей стране проблема воспринимается на трёх уровнях – индивидуальном, общественном и системном. Система, слепленная за 30 лет независимости часто оказывается слепой, ведь для нее каждый гражданин это налогоплательщик, рабочая единица, ячейка общества. Для системы локальные трагедии не имеют никакой значимости, пока они не влияют на устойчивость системы. А на устойчивость системы за 30 лет независимости ничего не повлияло. Индивид – та же проблема безразличия. «Моя хата с краю», «Слава богу, что это случилось не со мной» - установки, которые снова обесценивают трагические события произошедшие с нашими согражданами. Таким образом, правильная интерпретация уровня угрозы в конце концов ложится на общественное мнение (коллективное мнение, сформированное бессознательным). Только общественный, морально-этический ориентир может дать правильную оценку риску. И да, в этом направлении мы двигаемся в правильную сторону. Интернет и доступ к знаниям, открытые границы, растущий средний класс все это позволяет взращивать правильные ценности. Теперь у нас есть голос, и мы смело заявляем, что этот «риск» критичен для страны и требует незамедлительного управления/снижения.
Управление риском. В финансовых институтах есть документ – “декларация толерантности к риску”, где определяется отношение к риску: принятие, толерантность или нетерпимость. В контексте нашей ситуации, «принятие» риска было бы самым анти-моральным решением, где мы бы просто закрывали глаза на реализацию всех событий, игнорировали и умалчивали трагедии, ведь пока масштаб угрозы невысок (субъективно), это не влияет на качество нашей жизни. К сожалению, я вижу, что это и происходит сейчас.
Мы бы могли перейти к варианту принятия некоего уровня толерантности к риску, если бы могли бороться с последствиями (корректные судебные и следственные процессы), и, если были бы инструменты контроля и снижения уровня риска (общественное порицание, высокий уровень образованности, эффективная правоохранительная система).
Поэтому, единственно возможный путь к искоренению этого риска, на данном этапе развития нашей страны - это нулевая толерантность к насилию, не только гендерному или детскому, но и к любому его виду, включая жестокое обращение с животными.
В первую очередь это увеличение категоричности восприятия насилия. Мы должны называть вещи своими именами. Необходимо сменить понятие «бытовое насилие». Оно никакое не «Бытовое», это обычное насилие. Там, где муж бьет свою жену, мать своих детей - не может быть никакого «быта». В умах некоторых людей фраза «бытовое насилие» до сих ассоциируется с нормой «быта» обычной казахской семьи, мол «стерпится - слюбится». Это насилие, избиение члена общества, и никаким бытом здесь не пахнет.
Необходимо ужесточить статью уголовного кодекса о «хулиганстве», переименовав его. До сих пор приводит к недоумению, как многие, довольно тяжелые (субъективно) правонарушения подпадают под эту статью. То есть, некий гражданин, условно говоря, может подойти к абсолютно незнакомому человеку (к женщине, например), ударить несколько раз, при этом не нанеся увечья, унизить морально и получить 15 суток в камере. Поражает, что мы до сих пор остаемся в такой парадигме. К тому же, в Казахстане, слово «хулиган», с 80-х годов уже романтизировано и не является чем-то постыдным, и соответственно , не может быть использовано как квалификация анти-моральных преступлений.
Это лишь ряд примеров, которые первыми пришли на ум.
Нулевая терпимость выражается в полном отказе даже от возможности возникновения ситуации насилия над живым существом – ужесточение законов, полная смена понятий о насилии в сторону их безаппеляционности и тотальное общественное порицание.
Мониторинг/Контроль. Риски имеют свойство возникать, трансформироваться, метаморфизировать и снижать свой уровень вероятности возникновения. Последний этап управления рисками подразумевает постоянный контроль и мониторинг над всеми изменениями происходящими в обществе с течением времени, применении новых или отмене старых правил нулевой толерантности, и возможно, переходу к другими инициативам.
В заключение, необходимо отметить, что все же главный вопрос, здесь – психологическая зрелость общества. Без привития семейных ценностей с детства, воспитания открытости мышления в подростковом возрасте, и тяги к образованию в зрелом возрасте, никакие систематические меры не помогут жить в обществе, в котором всем будет комфортно и безопасно.
