Досым Сатпаев: Казахстан проигрывает битву за мозги
Недавно министр образования и науки РК Асхат Аймагамбетов заявил, что планируется увеличить финансирование науки к 2025 году до 1% от ВВП. Много это или мало? Все познается в сравнении
Мозги vs сырьё
Если исходить из того, что согласно данным агентства EnergyProm, доля затрат на научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы (НИОКР) в Казахстане уже третий год подряд составляет 0,12%, то увеличение расходов на науку до 1% от ВВП выглядит оптимистично. Но на фоне бюджетных миллиардов, ушедших в черные дыры неэффективного использования и коррупционных схем за 30 лет независимости Казахстана, этот 1% выглядит смешно. В результате мы находимся чуть ли не в конце списка стран по расходам на науку, заняв 66 место из 72. Интересно, что в этом рейтинге нас когда-то даже опережал Узбекистан, который при Исламе Каримове еще больше растерял «человеческий капитал», чем Казахстан, но при Шавкате Мирзиёеве, судя по всему, пытается активно его нарастить, в том числе в научной среде.
Например, в 2020 году, по данным EnergyProm, затраты на НИОКР в Казахстане составили 85,2 млрд тенге. С первого взгляда большая сумма. Хотя не так давно Счетный комитет заявил, что сумма неэффективно использованных бюджетных средств, выделенных в 2020 году разным госструктурам, составила 570 млрд тенге. Проще говоря, в прошлом году коту под хвост пустили сумму, которой хватило бы на финансирование казахстанской науки в течение более 6 лет, при наличии все тех же 85,2 млрд тенге в год.
В то время как маленький Израиль или Южная Корея тратят на НИОКР больше 4% от ВВП. Конечно, можно предположить, что такие высокие расходы на НИОКР у них связанны также с военно-промышленным комплексом, учитывая, в каком враждебном окружении находится Израиль, или если вспомнить соседство Южной Кореи с родиной чучхе. Но в списке мировых лидеров по расходам на науку также присутствуют Швеция, Япония и Австрия, которые тратят на НИОКР более 3% от ВВП. Почему это происходит? В том числе и потому, что в большинстве из этих стран нет нефти, газа и всей таблицы Менделеева - как у нас. Они не страдают «сырьевым сознанием» по причине отсутствия сырья, в результате чего больше ценят мозги, которые являются самым главным ресурсом XXI века, вокруг которого разворачиваются битвы глобального масштаба.
В прошлом году я как-то писал, что корпорация Apple стала второй в мире компанией с капитализацией в два триллиона долларов. Хотя первой компанией с такой же капитализацией была национальная нефтяная компания Саудовской Аравии Aramco, которая была сдвинута на второе место. А вот на третьем стоит Microsoft. То есть довольно символично, что нефтяная компания оказалась зажата между двумя инновационными игроками. При этом некоторые аналитики считают, что капитализация Apple скоро может превысить даже $3 трлн. Лишнее подтверждение того, что мозги сейчас ценятся больше, чем сырье.
Конкуренция знаний
Но мы эту войну за мозги проигрываем, если уже не проиграли по причине того, что в течение 30 лет своей независимости так и не сделали теоретическую и прикладную науку одной из стратегических сфер. В конечном счете конкурентоспособное государство формируется только в условиях жесткой внутренней конкуренции «знаний» и разных источников финансирования этих знаний. У нас пока доминирует государственное финансирование НИОКР со всеми коррупционными рисками, фаворитизмом, излишней забюрократизированностью. Поэтому нужны другие источники финансирования НИОКР как сферы фундаментальных наук, так и конкурентоспособных исследовательских направлений прикладного характера.
Можно согласиться с российским ученым-экономистом Сергеем Гуриевым, который еще 10 лет назад в качестве одной из мер реформирования научной среды предлагал для начала провести аудит действующих научно-исследовательских институтов с привлечением международных экспертов, чтобы понять их КПД с точки зрения научной деятельности и оценить уровень их научных исследований. Также вполне адекватным выглядит предложение проводить отбор научных проектов для финансирования только по результатам жесткой прозрачной научной экспертизы, а не симпатий и антипатий чиновников от науки, которые нередко больше вредят, чем помогают научной деятельности. Такими же прозрачными должны быть и конкурсы на занятие тех или иных должностей в научно-исследовательских институтах и центрах.
И дело даже не в количестве денег, которые выделяются на науку. Например, Министерство образования и науки РК хвалится тем, что в 2021 году впервые были выделены средства в объеме 2,8 млрд тенге на модернизацию научных организаций, чтобы укрепить материально-техническую базу 22 научно-исследовательских институтов. То есть выходит, что раньше таких средств не выделялось или выделялось гораздо меньше. Хотя более важно другое. Можно построить новые лаборатории или оснастить дорогим оборудованием старые, но самое главное - как привлечь в науку молодые кадры и удержать тех ученых, кто хочет посвятить себя научной деятельности, но не в Казахстане, а в других странах. Ведь там не только больше ценят по способностям, знаниям и талантам, но и предлагают разные источники финансирования научной деятельности. И в войне за мозги победят те, кто не провоцирует утечку мозгов из страны, а создает все условия для того, чтобы страна была магнитом для талантливых ученых со всего мира. У нас же, наоборот, «мозги» уезжают из страны и редко возвращаются.
Когда в Казахстане появится свой лауреат Нобелевской премии?
Необходимо усилить поддержку способных молодых ученых через прямую (стипендии, гранты, премии и «трэвел-гранты) и косвенные меры поддержки, вплоть до помощи в улучшении жилищных условий. При этом именно университеты должны стать первой ступенькой в научной деятельности талантливой молодежи, чтобы произошла качественная интеграция высшего образования и науки не только в столице и в Алматы (на который, кстати, приходится значительная часть расходов на НИОКР), но и в других регионах Казахстана. Несколько лет тому назад я уже предлагал открыть в различных регионах такие же аналоги научно-образовательных центров, как Nazarbayev University, чтобы ликвидировать образовательную сегрегацию и расширить доступ молодежи к качественному образованию. Интересно, что только в июне этого года министр образования и науки Асхат Аймагамбетов, сославшись на требование президента, заявил об открытии передовых университетов по типу Nazarbayev University в Шымкенте и Петропавловске.
Но на информационном уровне также необходимо заняться популяризацией научных достижений, а в сфере государственной идеологии активно работать над повышением престижа профессии ученого. И когда самые талантливые из них станут новыми героями современного Казахстана, образцами для подражания для молодежи, а не агашка из нефтянки, аким, министр или гламурная пустышка, тогда можно будет сказать, что в Казахстане произошла «модернизация сознания». Только такая модернизация приведет к тому, что будет не конкуренция дипломов, а конкуренция знаний, не конкуренция понтов, а конкуренция профессионализма, не конкуренция связей в элите, а конкуренция способностей. Именно этого сейчас нет в Казахстане, что обрекает страну на роль научной периферии.
Хотя появление первого в истории Казахстана лауреата Нобелевской премии по одному из научных направлений не только избавили бы нашу страну от образа сырьевого придатка мировой экономики и мифической родины Бората, но и мотивировали бы молодежь идти в науку. Нам нужно наличие конкурентной интеллектуальной, политической и экономической среды, где существует большое количество социальных лифтов и нет многочисленных искусственных потолков для роста, в том числе научного. Активно развивая науку и расширяя армию научных работников, Казахстан, таким образом, будет наращивать слой умных, образованных, культурных людей, что очень важно в условиях «нового средневековья», когда, выражаясь словами известного философа, профессора лингвистики и публициста Ноама Хомского, целенаправленно вводится мода на посредственность. А это уже порождает неоневежество.
Источник: Forbes
