Послание Президента народу Казахстана 02.09.24 - Экономический анализ Школы KSAP
Аналитическая заметка
Экономическим лейтмотивом прозвучавшего недавно Послания Президента была проблема государственных финансов, заключающаяся в усиливающемся бюджетном кризисе и низкой собираемости налогов с бизнеса, а также недостаток инвестиций в несырьевые отрасли, который приводит к хроническому дефициту платежного баланса. В основе же проблем государственных финансов лежит, как ни странно, — казахстанская бедность. Именно бедность является причиной низкой покупательной способности населения, которая, в свою очередь, приводит к плохому состоянию МСБ, что, в свою очередь, служит основной причиной недобора налогов.
Контент-анализ Послания К.Токаева показывает, что проблемы бедности и социального неравенства не находятся во внимании власти. Слово "бедность" в послании не упоминалось ни разу. Словосочетание "социальное неравенство" произносилось лишь один раз, так же как и термин "средний класс". Сочетание слов "доходы граждан/семьи" упоминались К.Токаевым 3 раза, "коррупция" — 2 раза, но "справедливость" — 9 раз.
Судя по частоте упоминания, можно предположить, что в центре внимания Президента находятся "Бизнес и предприниматели" (29 упоминаний), налогообложение (27 упоминаний), финансы (20 упоминаний), инвестиции (16 упоминаний), бюджет и банки (по 11 упоминаний каждого термина).
Разбор отдельных тем экономической части Послания Президента
К.Токаев - “Не секрет, что сейчас многие граждане имеют по несколько кредитов. Это крайне актуальная проблема, которая, без преувеличения, представляет опасность для нашего общества. Поэтому в данном направлении также были приняты специальные законы.”
Анализ
По данным АФР РК, совокупная задолженность населения перед участниками финансового сектора Казахстана (банками, МФО, ломбардами, кредитными товариществами и пр.) составляла 18,5 трлн тенге. Каждый пятый потребительский займ идет с просрочкой свыше 90 дней. Закредитованность населения возникает не столько из-за отсутствия финансовой грамотности, сколько по причине удручающей бедности значительной части населения. И говорить о проблеме закредитованности, важно в контексте масштабной казахстанской бедности как первопричины. И специальными законами, о которых говорил К. Токаев, с бедностью бороться бесполезно. Кстати, слово “бедность” в программной речи Президента было упомянуто ноль раз, что говорит о возможном отсутствии проблемы в политической повестке власти.
К.Токаев - "Международные резервы страны превысили $100 млрд долл."
Анализ
Данные о том, что международные резервы превысили $100 млрд. долл. вызывают сомнения. Можно предположить что у Национального банка имеется $18,9 млрд. в иностранной валюте и $22,9 млрд. в золоте, но нет уверенности что Нацфонд распологает высоколиквидными активами на сумму $61,1 млрд. Тем более что с одной стороны подробные данные об активах НФ нигде не публикуется, с другой происходит регулярный выкуп бумаг нацкомпаний на астраномические триллионные суммы, которые к тому же по стандартам МВФ не относятся к международным резервам. Согласно Руководящих принципов МВФ по Международным резервам и ликвидности в иностранной валюте – акции АО Казмунайгаз (АО КМГ) не являются международными резервами т.к. согласно п.65 документа “РП МВФ по Международным резервам и ликвидности в иностранной валюте” - ценные бумаги, выпущенные организациями, «имеющими головное отделение и расположенными в стране, представляющей отчетность», не являются внешними активами и не должны включаться в официальные резервы. А согласно п.65 документа - резервными активами являются, прежде всего, ликвидные активы, номинированные в иностранной валюте, расчеты по которым производятся в иностранной валюте. Акции АО КМГ номинированы в тенге и продаются только в Казахстане. Следовательно, как минимум эта часть активов Нацфонда должна вычитаться из суммы международных резервов.
К.Токаев - “Экономический рост должен сопровождаться снижением социального неравенства и усилением среднего класса. Только так мы сможем укрепить потенциал нашего государства. Для этого в любом деле ключевым критерием должна быть эффективность. Каждое решение, каждый проект нужно рассматривать, исходя из их пользы для государства.”
Анализ
Говоря о снижении социального неравенства, не упоминается о главном - механизмах снижения соцаильного неравенства. В то время как этой тематике должно было быть уделено в Послании центральное место. Тем более, что проблема сверхконцентрации богатств и катастрофической бедности значительной части населения была признана К. Токаевым два года назад на встрече с представителями отечественного бизнеса в г. Астана 21 января 2022 года. Тогда Президент заявил: “Налицо явный дисбаланс и очевидная проблема справедливости распределения национального дохода. Международные эксперты (в частности, KPMG) утверждают, что всего 162 человека владеют половиной благосостояния Казахстана. В то время как у половины населения ежемесячный доход не превышает 50 тысяч тенге! Это чуть больше 1300 долларов в год. На такие деньги прожить практически невозможно. Как я уже сказал, такое расслоение и неравенство опасно. Ситуацию надо срочно менять.» С тех пор проблема сохраняется и даже по некоторым данным усугубилась, но внимания к ней, как и её упоминания, в програмных речах больше нет. Это и странно, учитывая что сверхконцентрация богатств и бедность значительной части населения являются первопричинами рассматриваемых в Послании проблем. И как показывает практика последних 20 лет, экономический рост Казахстана не приводит к инклюзивному росту доходов населения. Средний класс как широкая социальная прослойка отсутствует а проблема сверхконцентрации доходов в руках десятков семейств и дефицит доходов у большей части населения сохраняется. Следовательно, при условии сохранения текущей модели экономики и структуры распределения доходов последующий экономический рост также не окажет существенного влияния на снижение уровня социального неравенства.
К.Токаев – “Приходится констатировать, что кредитование реального сектора по-прежнему находится не на должном уровне. Не решен и вопрос достаточного фондирования малого и среднего бизнеса. Это негативным образом сказывается на деловой активности в стране, устойчивости и поступательном росте экономики. Поэтому правительству и Национальному банку предстоит сообща выработать оптимальное решение данной проблемы. Нужно стимулировать банки вкладывать больше средств в экономику.”
Анализ
Звучит очередной призыв К.Токаева к банкам финансировать реальный сектор экономики. Но надо понимать что без потери финансовой устойчивости этого нереализуемая задача для БВУ. Для БВУ действует большое количество ограничений регулятора и они не могут кредитовать всех подряд. Да, у МСБ в Казахстане практические нет доступа к длинным дешёвым деньгам. По данным АФР по состоянию на 1 апреля 2024 года, из всего объёма кредитов, оформленных банками, только 11% были выданы субъектам МСБ. Но это нормальная мировая практика. Банки традиционно не являются главными финансистами новых производств, особенно в инновационных и технологических секторах. В Казахстане можно выделить пять основных секторов экономики: нефть, ГМК, строительство, торговля и сельское хозяйство. Эти сферы финансируются банками, международными инвесторами и профильными нацхолдингами в достаточном объёме. Что значит «вкладывать больше в экономику»? Дальше «раздувать» сырьевой сектор? В развитых странах реальный несырьевой сектор традиционно финансируют венчурные фонды и акционерный капитал. Поэтому нужно ставить не банкам задачу финансировать диверсификацию экономики а остро ставить вопрос либерализации фондового рынка и развития рынка венчурных инвестиций. Согласно данным OECD, доля венчурных инвестиций в развитых странах составляет 0,5%-1% к ВВП. В Казахстане эта доля — 0,04 сотых или в 20-25 раз меньше. По данным Национальной ассоциации венчурного капитала США, доля венчурных инвестиций в стране составляет порядка 50% всех инвестиций в новые технологические проекты, находящиеся на начальном этапе. Банковское финансирование подобных проектов, как правило, менее 10%. Банки, как правило, финансируют компании на более поздних этапах развития. Есть пруденциальные нормативы, требования по рискам, баланс между кредитами и депозитами и т. п. Нигде в мире банки второго уровня не дают «длинные» деньги на рисковые проекты. Единственным банком, который располагает в Казахстане «длинными деньгами» и может кредитовать новые проекты в несырьевом секторе, является «Банк Развития Казахстана» (БРК). Фонд «Даму» не рассматривается, так как он располагает весьма ограниченными ресурсами для финансирования экономики. Кредитный портфель БРК на конец 2021-го составил 2,37 трлн тенге. Однако более 60 % ссудного портфеля приходилось всего на 10 заемщиков, в основном олигархов из «избранного круга». Совокупно госбанк выдал им почти 1,5 трлн тенге, или в среднем по 150 млрд тенге, что сопоставимо с 300 млн долларов.
К.Токаев – “Международные эксперты относят казахские банки к одним из самых прибыльных среди стран, богатых ресурсами. Поэтому речь идет в том числе и о справедливом налогообложении данного сектора. Уплачиваемые банками налоги должны быть соразмерны дивидендам их акционеров. Данный подход выглядит особенно логичным на фоне государственной помощи, оказанной банкам. Важно также создать устойчивую регуляторную среду для оборота цифровых активов и безопасного внедрения инноваций в банковской сфере.”
Анализ
Очевидно, что «дыры» в бюджете и триллионные недоборы налогов решено переложить на плечи БВУ. Весьма сомнительное решение. Во-первых проблемы с бюджетом возникают не потому, что банки не платят налоги или уплачиваемые ими налоги несоразмерны прибыли, а в том, что налоговые органы не могут собрать запланированные налоги. Согласно данным Минфина за первую половину 2024 года фискальные органы не смогли собрать почти треть налога на добавленную стоимость и корпоративного подоходного налога. Во-вторых пора признать что проблема “недобора” происходит потому что у МСБ серьёзные системные проблемы. По данным Бюро национальной статистики, из зарегистрированных юридических лиц (442 495) — 40% временно бездействующие или находящиеся в стадии ликвидации (167 тысяч). Почти 30% предприятий среднего бизнеса в Казахстане в первом полугодии терпели убытки (юридических лиц среднего предпринимательства — 0,1%). По некоторым оценкам, та же картина происходит и с ИП, а также КХ. И тут вопрос даже не в сложности для МСБ получить кредиты и другое финсирование, а в первую очередь в низкой покупательной способности большей части населения. Одним из индикаторов низкой покупательной способности населения служит большое количество просрочек по кредитам. В 2023 году сумма долга, просроченного более чем на 90 дней, составляла около 1,4 триллиона тенге, и примерно 1,7 миллиона казахстанцев не могли вовремя погасить свои долги. Общая сумма, которую население должно банкам, МКО и КД, на сегодня превышает $40 млрд. Почти половину портфеля физических лиц обеспечивает потребительское беззалоговое кредитование. На втором месте — ипотека — около 5,7 триллиона тенге. На третьем месте — автокредитование — немногим менее 2,2 трлн тенге. Совокупно на эти три продукта приходится более 90% от общего объема всего портфеля физических лиц. Общая сумма задолженности физических лиц по этому продукту на 1 октября 2023 года составила 8,9 трлн тенге. Только потребительских кредитов у населения на $20 млрд. На текущий момент 84 процента трудоспособного населения, то есть более 8,4 миллиона человек, имеют долги. И за последние полтора года этот показатель увеличился на 27 процентов. В ПКБ отмечают, что по сравнению с январем-сентябрём 2022 года рост составил 30%, или около 2,3 трлн тенге.
Следующим косвенным индикатором низкой покупательной способности служат данные сервиса NUMBEO, который зарегистрировал, что в 2024 году доходы (основные) жителей Астаны и Алматы покрывают лишь 30%-40% их ежемесячных расходов. Можно предположить, что разницу люди добирают в банках, МКО и по знакомым/родственникам. Именно проблема низкой покупательной способности служит первопричиной сокращения налоговых доходов, изъятий из Нацфонда и зависимости от займов.
К.Токаев – “Надо прямо сказать, что большим просчетом в работе предыдущего и нынешнего правительств стало неисполнение доходной части республиканского бюджета. Недопустимо, чтобы эта проблема приобрела системный характер и сдерживала развитие страны. Правительству совместно с Нацбанком необходимо принять действенные меры, направленные на эффективное использование бюджетных денег, ограничение и жесткий контроль расходов. Жить по средствам – единственный возможный рецепт стабильности государственных финансов. Поэтому следует исключить чрезмерные траты на задачи, не являющиеся по своей сути первоочередными и стратегическими.”
Анализ
Кто должен жить по средствам? Закредитованное население с низкими доходами? Также, в этой части Послания ни слова о национальных компаниях — тех, кто в первую очередь не умеет и не желает жить «по средствам». Только у КТЖ текущий основной долг составляет около 3 трлн. тенге. Общая задолженность по АО «Самрук-Казына» по итогам 2023 года — 7,8 трлн. тенге. За счет бюджета за последние 5 лет было погашено 480 млрд тенге долгов квазигосударственного (КГС) сектора.
В то же время доля КГС составляет порядка 40% ВВП Казахстана, но его вклад в валовую добавленную стоимость в ВВП — всего порядка 14%. Примечательно, что в качестве дивидендов в 2023 году КГС перечислил в бюджет 1,38 трлн тенге, из которых 1 трлн 26 млрд тенге стали результатом покупки Нацбанком акций национальной компании «КазМунайГаз».
Вместе с тем в 2023 году объем государственных закупок в КГС составил 3 трлн. 800 млрд. тенге. Причем, вопреки требованиям открытости и конкурентности, объем закупок из одного источника в КГС составил 2 трлн. тенге, или 57% от общего объема. В структуре финансирования КГС 80% занимают бюджетные кредиты, государственные задания и пополнение уставного капитала. Получается, что с рынка привлекается не более 20%.
Экономию следует начинать именно с КГС сектора, который накапливает огромные задолженности, генерирует коррупционные риски, потребляет значительные экономические ресурсы, в том числе средства Нацфонда, практически не участвует в наполнении бюджета и дает несущественные доходы как экономике, так и бюджету.
К.Токаев – “Нужно создать благоприятные условия для повышения деловой активности через привлечение в экономику частных инвестиций.
Анализ
Инвесторы и так вкладывают деньги, но преимущественно в сырьевые сектора и быстро выводят доходы. Это практика продолжается последние 20 лет. По данным Национального банка, сальдо по статье “Прямые инвестиции” в счете текущих операций с 2005 года не было положительным. Накопленное отрицательное сальдо за 20 лет по прямым инвестициям составляет $126 млрд. Кроме того, отрицательное сальдо по первичным доходам за 20-летний период — $360 млрд. Основная часть того что зарабатывается иностранными инвесторами, практически сразу же выводится. Мы сами не верим в свою экономику, почему в нее должны верить квалифицированные иностранные инвесторы?
К.Токаев – “Перезагрузить существующую систему призван новый Налоговый кодекс. Кодекс должен быть нацелен на выстраивание принципиально нового налогового администрирования на основе доверия к налогоплательщикам.”
Анализ
Очередная попытка реанимировать МСБ через манипуляции с налоговой системой. В Казахстане и так установился относительно мягкий режим налогообложения. По степени налоговой нагрузки страна более привлекательна, чем большинство развитых стран. Налоговое бремя в Казахстане составляет около 19% ВВП, что ниже, чем в большинстве развитых стран. МВФ неоднократно рекомендовал Казахстану перейти к повышению налогов, особенно НДС, убрать налоговые льготы, расширить налогооблагаемую базу. И очевидно, что, несмотря на это, самочувствие малых и средних предприятий продолжает ухудшаться. Следует повториться, что по данным Бюро национальной статистики, из зарегистрированных юридических лиц (442 495) — 40% временно бездействуют или находятся в стадии ликвидации (167 тысяч). Почти 30% предприятий среднего бизнеса в Казахстане в первом полугодии терпели убытки. Доля юридических лиц среднего предпринимательства — 0,1%. По некоторым оценкам, та же картина наблюдается и с ИП/КХ. Малый бизнес “задыхается” не по причине не оптимального налогового режима, а потому, что мало или вовсе нет продаж. И тут проблема доходов большей части населения снова выходит на первый план. Стимулировать в сложившейся ситуации необходимо не столько бизнес, сколько совокупный спрос.
К.Токаев - “Достигнуты положительные результаты в автомобилестроении. Набранные темпы нужно сохранить, последовательно повышая уровень локализации. Оказываемая автопрому господдержка в конечном счете должна вернуться в виде полноценного автомобилестроительного кластера.”
Анализ
Результатами работы общественного движения «Нет утильсбору» стала наглядная демонстрация практического отсутствия локализации в отечественном автопроме. Это значит, что в основном происходит сборка уже готовых изделий, а не их производство. В этом аспекте говорить о положительных результатах в автомобилестроении весьма преждевременно. Какие “темпы” предлагается “сохранить”? Разве что темпы завоза готовых комплектов автомобилей и субсидирования “имитационных автомобильных конвейеров”, в том числе за счет грабительского утилизационного “автопобора”. И когда людей, пытающихся доказать несостоятельность автомобильной промышленности и незаконность утилизационного сбора, называют “безответственные, экзальтированные популисты, не обладающими глубокими знаниями по обсуждаемым в обществе проблемам”, невольно возникает когнитивный диссонанс.
К.Токаев - "С момента выдвижения мной концепции "слышащего государства" прошло чуть более пяти лет. За этот срок удалось изменить культуру взаимодействия между обществом и властными структурами. Появилось достаточное количество действенных механизмов выражения мнений и различных диалоговых площадок. Нормой стало прямое общение государственных служащих с гражданами. Мы видим, как общественную инициативу порой перехватывают безответственные, экзальтированные популисты, не обладающие глубокими знаниями по обсуждаемым в обществе проблемам. Это не имеет ничего общего с демократией.”
Анализ
С одной стороны, движением “Нет утильсбору” было продемонстрировано большое количество материалов и расчетов, доказывающих практическое отсутствие локализации и несостоятельность инфраструктуры утилизации транспортных средств. С другой стороны, официальные должностные лица, участвовавшие в общественных слушаниях, не привели достаточных и исчерпывающих практических доводов для опровержения материалов движения “Нет утильсбору”. В этой ситуации выносить столь поспешный “вердикт”, да еще и в программной речи, похоже на собственноручное уничтожение института петиций его же инициатором.
